В самый тёмный час.
Иными ночами в Петербурге становится совсем тихо. Проедет одна-две редкие машины, пройдёт пьяный интеллигент - и больше ничего не происходит на улицах.
Но так лишь кажется. Прислушайся. Там, где-то вдалеке - что-то звякает. Слышишь? Это десятки медных лапок, стучащих о камни мостовых.
В самый тёмный час многочисленные памятники кошкам покидают свои насиженные места, чтобы погулять и бегут к любимым заброшенным переулкам. По пути они обмениваются приветственным мяуканьем с петербургскими котами.
Одновременно с этим прочие памятники начинают оживать. Кто-то с удовольствием потягивается, кто-то гладит знакомого бродячего кота или с раздражением счищает с себя грязь. Затем, все без исключения, лезут в карманы своих одежд или под шляпы. И достают оттуда толстые вязаные носки.
С тех пор, как тайна Медного всадника оказалась под угрозой из-за одного не в меру талантливого поэта, носки надеваются даже лошадям. Статуи спускаются с постаментов и разбредаются в разные стороны. Кто-то спешит в назначенное место, чтобы продолжить спор, начатый две недели назад - аргументов у обеих сторон за это время накопилось достаточно; кто-то просто прогуливается, наслаждаясь видами, и болтает с другими статуями. Почти все обязательно подходят к сфинксам, чтобы получить несколько новых загадок.
Иногда танцуют. Но это только зимой, по снегу, чтобы у дам подолы не громыхали и можно было не сдерживать себя. По правде, в последние годы с этим туго - снега слишком мало, а света слишком много. Всё сложнее найти подходящий момент, чтобы размять ноги и повеселиться. Однако, пока к памятникам приходят люди, им не придётся скучать.
По городу шныряют и мяукают коты. Они предупреждают, что пора возвращаться.
Расстаются памятники очень любезно.
- Доброй ночи, господа! Желаю вам адекватных туристов.
- Благодарю. Так и тянет расчихаться, когда мне трут нос на удачу. И почему, спрашивается, именно нос?
Частенько просят об одолжениях:
- Вы только запоминайте песни слово в слово. Возле меня никогда не играют, а я так люблю музыку...
Отсмеявшись и наговорившись, памятники возвращаются на свои законные места.
Когда в городе устанавливают новый памятник, я всегда еду взглянуть на него. Обычно под вечер, когда на улицах уже не так много народу.
Поздоровавшись, я говорю комплимент (надо полагать, даже статуям приятно их слышать) и не расстраиваюсь, когда памятник остаётся неподвижным. Достаю из рюкзака толстые вязаные носки, кладу возле постамента и ухожу. Надеюсь, с цветом угадала.
